Апокалипсис
Из последнего боя никто не уйдет живым.
Кровь у Света и Тьмы одна, и она красна.
Станет братской единой могилой земля им.
Станет тленом их плоть, и забудутся имена.
Это право богов – судить, а людской удел –
Возносить хвалу тому, кто придет с мечом.
Занесен над миром жезл, чтоб смертный не смел
Ни поднять главы, ни спрашивать ни о чем.
Только тот, кто понял значение слова “смерть”,
Кто посмел отстоять свое право видеть и знать,
Тот не станет просто так стоять и смотреть,
Не преклонит колен и не сумеет смолчать.
Если крылья оборваны – время на ноги встать,
Если дверь заперта, значит – пора в путь,
Если цепь и железный свод – я выучусь ждать,
Пусть огонь – это боль, зато память не сможет уснуть.
Сколько горя ты видел, прекраснейший из миров!
Сколько раз тебя топили в крови и жгли,
Странный мир, где Знание – зло, где проклятье – Любовь,
Где нечисто все, рожденное от земли,
Мир, где зрячим глаза завязаны. Только вот
Вряд ли могут слепые ведать то, что творят;
Мир, где святы пытки, костры и крестовый поход,
Где учили сначала – мстить, а после — прощать.
…И падут на землю голод, огонь и яд.
Захлебнется мир в крови и слезах людских…
Почему ж эти смертные каяться не хотят
Перед тем, кто так зло и жестоко карает их?!
Но терпению есть предел. Иди и смотри:
Там сквозь гнев и слезы крылья вновь проросли.
И взовьются они цветом крови и цветом зари,
Цветом боли в агонии мечущейся земли!
Под копытами белых коней – клочья травы.
Поседеет от пепла земля, реки в кровь истекут.
Из последнего боя никто не уйдет живым.
Но воскреснут рабы, а свободные дважды умрут.
…А кому-то – вечная жизнь и дорога в рай.
Но оставить Землю в покое – как бы не так!
И рванутся к звездам руки живого костра
Вечным криком, закипающим на устах.
А на новой Земле свет ослепит глаза.
А на новой Земле память растает как дым.
И никто не посмеет бросить свой взгляд назад.
И никто не увидит пылающей в небе Звезды…
Из последнего боя никто не уйдет живым…
Назад